В последние дни многие эксперты на топливном рынке подняли тревогу: из-за атаки хуситов на суда в Красном море Индия может свернуть поставки нефтепродуктов в Европу. Везти топливо вокруг Африки слишком долго и затратно, а по Красному морю – опасно. Отсюда вывод: Европа может остаться без дизеля и бензина.
«МК» решил выяснить, насколько вероятна такая ситуация, а главное – как она скажется на нашем рынке топлива? Соответствует директор Фонда энергетического развития Сергей ПИКИН.
– Правда ли, что на топливном рынке Европы начинается паника?
– Сами трейдеры, торгующие нефтепродуктами, ее и раздувают. Это позволяет им быстрее продать товар и получить дополнительную прибыль. Так что слухи, скорее всего, спекулятивны.
– Но атаки хуситов на суда в Красном море реальны, многие перевозчики вынуждены идти в обход Африки, а это дополнительные расходы на логистику и страховку.
– Безусловно, на кризис в Красном море быстро отреагировали рыночные цены на топливо в Европе, потому что действительно выросла себестоимость перевозок из Индии в Европу, но это не является основанием прекращать сами поставки. Просто любые спекуляции на эту тему еще больше поднимают рынок и делают его еще более привлекательным для трейдеров.
– Но цены не могут расти бесконечно, что если европейские потребители откажутся покупать супердорогой индийский дизель? Можно ли его заменить поставками из других стран?
– Новых объемов топлива Европе кроме как в Индии взять неоткуда. Из Северной Африки нет поставок, там проблема с НПЗ, например, в Тунисе топливо в таком количестве, которое нужно Европе, не производится. США проще поставлять нефтепродукты в Латинскую Америку, а сырую нефть поставляется в Азию. Каждый товар имеет свое направление. Раньше было так: нефтепродукты везли на короткое расстояние, а нефть – на дальнюю. Но после того, как на нашу нефть объявили западные санкции, привычный порядок вещей опрокинулся с ног на голову. Теперь мы везем свою нефть за тридевять земель в Индию, там ее перерабатывают в дизель и везут в Европу. О какой себестоимости здесь может идти речь? Она заоблачная по сравнению с досанкционными временами. А расплачивается конечный потребитель.
Хотя хочу отметить, что сейчас цены на дизель и бензин в Европе далеко не самые высокие. Вот летом прошлого года цены действительно улетели за облака: тонна дизеля стоила тысячу долларов! Хотя сейчас еще и самый высокий сезон для потребления.
– Наверное, пик начнется ближе к посевной?
– У них нет посевной в таком классическом варианте, как у нас. Но действительно потребление вырастет в несколько раз ближе к лету, когда начинается сезон отпусков, и люди будут много путешествовать. Следовательно, рынок сам себя подтянет под цены, которые удовлетворят поставщика. Потому что, если не будет поставок, это приведет к дефициту, а он в свою очередь поднимет еще более высокую цену. Это законы рынка, классика жанра.
– Может, европейцы научатся экономить на топливе? Научились они обходиться без нашего газа.
– Нефтепродукты невозможно экономить в отличие от газа. С газом проще: можно, например, снизить температуру в доме или принимать прохладный душ вместо горячего. Но нельзя в самолет или машину залить меньше топлива, надеясь, что они преодолеют то же расстояние, что и с полным баком. Единственное, что вы можете сделать – это заменить езду на ходьбе пешком. Но вряд ли европейцы согласятся на такую экономию.
– Допустим поставки нефтепродуктов из Индии в Европу не прекратятся, а цены на них вырастут, мы от этого выиграем?
– Если учесть, что фактически это наше топливо попадает в Европу только под флагом другой страны, то да, мы будем в плюсе. И чем выше будут цены, тем мы больше выиграем. Это поднимает спрос со стороны индийских НПЗ на нашу нефть, поэтому мы сможем снизить дисконт на нее, но здесь есть и обратная сторона медали. Высокие цены на топливо в Европе оказывают давление на наш внутренний рынок.
– И будет ли такой же кризис с топливом, как в прошлом году?
– Тогда действительно одной из причин роста цен на дизель стало то, что все нефтеперерабатывающие компании ударились в экспорт. Чем выше у них мотивация к экспорту, тем больше обнажается внутренний рынок топлива. Однако, как в прошлом году, думаю, уже не будет. Правительство научилось рубить хвосты: вспомните, осенью они взяли и запретили эксперт, как говорится, чего умничать и регулировать ситуацию на рынке, когда можно просто взять и запретить.
– То есть сколько бы ни стоил дизель, бензин или авиакеросин в Европе, на нас это не скажется? И цены на заправках не полезут вверх?
– Надеюсь, что обычный автолюбитель вряд ли заметит резкое повышение цен на топливо. Даже в прошлом году, когда цены на биржи рванули вверх, на АЗС рост цен на бензин не поднимался выше инфляции. Кроме того, рыночные цены тогда были не сравнимо выше нынешних. Осенью дизель и 95-й бензин стоили по 75 тысяч рублей за тонну, а 92-й – около 70 000 рублей. Сейчас дизель в районе 58000, 95-й – 53 тыс. руб., 92-й вообще ниже 50000 руб. за тонну. Так что кризисом даже и не пахнет.
– А наши собственные перевозки нефти не упали из-за ситуации в Красном море?
– Снабжение упало, но совсем по другой причине. С 1 января в рамках договоренностей Опек+ мы обязаны снизить объемы добычи. Атаки хуситов, конечно, влияют на стоимость логистики и страхования судов, но нас они затронули в меньшей степени, чем западные партнеры. Поэтому, думаю, 2024-й год по результатам будет для нефтяников и бюджета ничуть не хуже 2023-го. А может быть, даже лучше.
